«Советологи» о 7 ноября и о Soviet studies. Татьяна Круглова

Татьяна Круглова — профессор кафедры истории философии, философской антропологии, эстетики и теории культуры Уральского федерального университета (Екатеринбург, Россия)

---

Избранные публикации по теме:

Problem of Social Engagement of the Historical Avant-garde: Social Effectiveness of Art and the Artist’s Responsibility

«Современная классика» или «Вечная современность»: Сравнение двух темпоральных режимов развития искусства в межвоенный период (Фашистская Италия и СССР)

Вперед или назад к мечте: О кинофильме А. Федорченко «Первые на Луне»

Традиционализм/консерватизм искусства «Оттепели» (середина 1950-х — конец 1960-х годов) в контексте социокультурных трансформаций

Отмечают ли «советологи» 7 ноября?

 Я не отмечаю в том смысле, что пирогов не пеку, на демонстрации не хожу, над комсомольским значком не плачу. Но, конечно, всегда вспоминаю, что этот день — не рядовой. Он меня отрезвляет: нравилось же мне в школе тащиться со всеми в колонне, с замиранием сердца прикладываться к бутылочке портвейна с одноклассниками в подворотне, так как холодно было всегда и путь до площади Пятого года, где ожидался финал, казался очень долгим. Нравилось орать хором «да здравствует чего-то там». Нравилось, что нашу революцию знают во всем мире и тоже называют Великой. А отрезвление вот почему: всем, кто молод сейчас, тоже ведь придется в возрасте суровой зрелости смущенно вспоминать о том, что нравилось и с чем было согласие в юности. «Мама, я Ленина люблю. Мама, я за Ленина пойду. Ленин —  он весны цветенье, зори новых поколений, и за это я его люблю». Так что чего уж теперь…

В чём заключается на сегодняшний день актуальность Ваших исследований советского прошлого?

Вопрос, конечно, не в бровь, а в глаз. Каждый раз перед лекцией на тему, где есть «советский материал», чувствую странную неловкость. Требуется усилие, чтобы выстроить дистанцию и дать материал как историк культуры: ну, как будто рассказываю про Древний Египет. Но в то же время волнуюсь, что усилие будет слишком заметно. И в какой-то момент (почти всегда так бывает!) начинаю ощущать себя не лектором, а проводником  в мир иной. И это вовсе не надежная позиция экскурсовода в воображаемом музее советской жизни, а позиция крайне шаткая: болтаешься между осуждением и оправданием, критикой и апологией, и нет никак равновесия. В научных  статьях легче: нет перед глазами читателя, но и там как будто кто-то незримый требует от тебя определенных ценностных выводов. Так что актуальность своего навязчивого желания уже 30 лет заниматься  советской культурой и искусством вижу в том, что надо научиться писать и говорить о прошлом таким образом, чтобы не метаться между стыдом и смущением, любовью к книгам и фильмам, над которыми плакала, и беспощадными фактами социальной истории (в том числе и собственной семьи). Считаю, что язык, тональность, стиль разговора о советском все еще не найдены, о чем вопиет любой  научный сборник на эту тему.  Так что 7 ноября — это, конечно, один из самых важных дней нашей истории, мне это абсолютно ясно.